Чарльз де Кюнффи в интервью Кристоферу Гектору
Перевод: Ксения Давыдова для H-H-T.RU
Австралийский чемпионат по выездке 1986 года дал нам возможность познакомиться с одной из наиболее значимых личностей современной выездки – Чарльзом де Кюнффи. Чарльз родился в Венгрии, успешно выступал в конкуре, троеборье и выездке, был членом олимпийской сборной Венгрии. Сейчас он живет в Калифорнии и пользуется большой популярность как лектор и международный судья по выездке.
Чарльз де Кюнффи написал много книг по теории выездки, включая Dressage Questions Answered (перев. «Ответы на вопросы по выездке»).
Очевидный первый вопрос: на что вы смотрите в выездке как судья?
“Я всегда смотрю на одно и то же: насколько гибки суставы лошади, насколько эластичны ее мышцы, насколько лошадь демонстрирует свои атлетические достижения, двигаясь в легкости, неся вес на заду и оставаясь в поводу. На ритмичную каденцию при отрыве от земли, – когда лошадь не просто движется вперед, а несет себя вперед. Все это является следствием правильного расслабления, необходимого для всего остального.”
“Когда видишь признаки того, что лошадь не расслабляли традиционными методами в ходе тренинга, она не демонстрирует гибкости и эластичности. Движение останавливается в каких-то зонах тела лошади. Движение должно всегда течь через тело лошади, являющееся одним целым. Ужасно, когда оно блокируется в каком-то месте, потому что в этом случае соприкосновение с землей травмирует организм лошади… И вместо атлета мы получаем на выходе калеку!”
“На международном уровне важна не только бОльшая выраженность аллюров по сравнению с более низкими уровнями. Аллюры должны быть более воздушными, в то время как лошадям более низкого уровня подготовки необходимо чаще касаться земли для сохранения равновесия.”
“На международном уровне лошадь должна уметь как бы противостоять гравитации».
Видите ли вы какие-то конкретные проблемы, глядя на наших лошадей?
“Проблемы сейчас есть везде. Я не знаю ни одной страны, где бы все всегда было правильно. В Америке те же проблемы, что у вас в Австралии: грубо говоря, каждый всадник и берейтор занят «подготовкой» лошади к следующим стартам, в то время как больше внимания следует уделять подготовке всадников. Лошадь умеет быть лошадью, нужно всего лишь оставить ее в покое. А всадники не умеют ездить. Необходимо воспитывать всадников, и это сразу же решит проблему работы с лошадьми. Знающий всадник никогда не причинит неудобства или вреда лошади, не говоря уже о том, что не разобьет ее.”
“До тех пор, пока мы будем позволять всадникам с неправильной посадкой и неправильными средствами управления садиться на лошадей, ошибки будут только копиться. Чем больше они ездят на лошади, тем больше они ей вредят, в то время как все должно быть наоборот – чем дольше хороший всадник ездит на лошади, тем прекраснее становится лошадь. Примером тому может быть восемнадцатилетний Amon, который с каждым годом становится все великолепнее. Старше, но прекраснее.”
“В Испанской школе верховой езды есть лошади в возрасте двадцати восьми лет, которые выглядят лучше, чем в свои четыре! Здесь же лошадь достигает своего расцвета в 4 года, а затем с каждым годом становится все более больной и несчастной. А всему виной то, что мы больше не обращаем внимания на всадников. Если так будет продолжаться, то искусство будет утрачено. Искусство несет всадник, а не лошадь.”
“Нельзя ожидать, что лошадь сама выйдет из денника, поседлается и скажет «поехали». Все это идет от всадника, и если всадники не будут правильно предлагать это лошадям, мы утратим Искусство.”
Вы, должно быть, и в США сталкивались с тем, как выездковую традицию создают из ничего?
“Для нас это было большой проблемой, ведь, когда заимствуешь традицию другой страны, необходимо также заимствовать и опыт этой страны. Проблема заключается в том, что опыта остается все меньше, в то время как дисциплина развивается гигантскими темпами. Есть хорошее выражение: «эскимосом много, а тюленей мало». Каждый хочет ездить выездку, но нет специалистов, которые могли бы этому научить, и тогда становится очень выгодным учить, и каждый встречный-поперечный берется за это, не являясь экспертом в деле.”
“Как следствие – в массе своей мы имеем очень посредственное, если не низкопробное обучение, так как те, кто им занимаются, на самом деле ничего не знают и не умеют. Насколько я знаю, ни в Австралии, ни в Америке те, кто действительно что-то знает и умеет, не делают попыток создать новый пул носителей стандартов. Даже наоборот – все ждут, пока они вымрут… и мы сможем увидеть, как новое поколение будет справляться без знаний. Ситуация крайне грустная!”
“Как и изобразительному искусству, верховой езде нельзя научиться по книгам, так как речь идет о живых существах. Знания передаются от мастера к ученику. Ученика должен кто-то учить, при этом в том, что касается базовых принципов, не нужно изобретать велосипед.”
“Я пришел к тому, что можно составить свою систему взглядов на успехи своей лошади, но заключительного штриха, пика можно достичь только благодаря крепкому фундаменту классической подготовки лошади, сформированному за последние 400 лет. Эти знания прагматичны, правильны, проверены временем и не могут изобретаться каждым всадником заново. Эти знания вбирают в себя опыт сотен тысяч всадников четырех веков. Ваши тридцать лет работы с одной лошадью не могут вместить в себя всего этого опыта.”
Изменились ли эти навыки в 20м веке с развитием спортивной выездки?
“Абсолютно нет. Они не только не изменились, но и не изменятся, и не могут измениться, потому что тело и голова лошади, равно как и тело и голова человека не изменились. Спортивная выездка – это пропагандистский слоган. Наш мир полон слоганов. Мы перестали разговаривать, мы только бросаемся устойчивыми выражениями.”
“Между классической и спортивной выездкой нет противоречия. Спортивная выездка – это классическая выездка, так как не может быть ничем другим. Раньше было так: человек решал посвятить себя тренингу лошадей и раз в четыре-пять лет выезжал на войсковой конкурс, где мог выиграть ленточку или серебряный кубок и честь поцеловать ручку графини, которая их вручала. В этом не было материальной составляющей, никто не соревновался, сейчас же это истерия.”
“Соревнования выпячивают эго и заставляют забывать о лошади. Всадники ломают головы над тем, как скрыть ошибки сырой лошади, которая не была должным образом подготовлена. Сейчас этому нашли название – «спортивная выездка», но это НЕ выездка, это насилие, которое пагубно для здоровья. Это не выездка, а хитрая и умная попытка манипулировать лошадью от буквы к букве таким образом, чтобы обмануть глаз судьи. Это не выездка и не может высоко оцениваться. И это не спортивная выездка, а просто плохая езда.”
“С другой стороны, есть общеукрепляющая, восстанавливающая выездка, которая учит лошадь прямолинейности, не имеющейся у нее от природы. Такая выездка имеет терапевтический эффект, так как учит использовать свое тело без вредя для здоровья, и, НАКОНЕЦ, такая выездка атлетична. Но все начинается с общего укрепления и восстановления, перерастающего в терапию, и лишь потом вы получаете право заниматься гимнастикой. Если после этого вы выедете на боевое поле, то 70% ваши.”
“Нет противостояния спортивной и классической выездки. Есть классическая выездка ради соревнований или тренинга. Те, кто считает спортивную выездку особым видом, всего лишь прикрывают этим отсутствие знаний и желание потешить свое эго выступлением на публику.”
А как вы относитесь к изображениям на полотнах 16го-17го веков?
“Все это было изменено Гериньером в 1732-1738. Кто-то уплыл в Америку и не услышал его, и они до сих пор ездит на скрученных лошадях с длиннющими стременами и шпорами и провисающим поводом… Мы называем этот стиль езды Вестерном. Вестерн – это выездка, которую знали те, кто покинул Европу до того, как Гериньер решил «исправить положение вещей.”
“Marzog и Ahlerich демонстрируют, как в результате вклада Гериньера расширилась рамка движения лошади.”
Marzog и Анн–Грет Йенсен (Anne-Grethe Jensen)
Вы имели доступ к живой традиции…
“Мы всегда считали, что верховая езда – это дело головы, духа и тела. Сейчас верховая езда стала люксом, и акцент первой фразы сместился на голову и дух, в то время как традиция оказалась под угрозой. Когда лошадь была важным рабочим инструментом, не нужно было заниматься головой всадника, так как он был вынужден с уважением относиться к лошади по финансовым соображениям (см. “История выездки“). Сейчас же, если не заниматься головами и не вкладывать в них науку, мы потеряем искусство.”
“В течение многих веков лошадь и верховая езда были частью образования европейской элиты. Те, кто был наделен правом управления, проходил обучение лошадью. Лошадь обязывала учиться, быть храбрым, сдержанным. Она учила этому всему. Не нужно было говорить о сострадании – его просто чувствовали. Править можно только при наличии определенных черт, и все эти достоинства развивались благодаря общению и работе с лошадью.”
“Следующий важный момент – наука или интеллектуальный аспект. Необходимо досконально знать анатомию и психологию лошади, а также ее физические возможности. Каждый всадник должен сам работать свою лошадь и уметь тренировать ее последовательно, естественно, системно, с сочувствием и любовью.”
“Наука позволяет предвидеть, к чему ведут те или иные средства. Что нужно сделать, если лошадь недостаточно гибкая? Вы должны разбираться в своем деле, как профессор. Вы не сможете тренировать лошадь, находясь в интеллектуальном вакууме.”
Одна из наиболее интересных идей вашей книги – диалектическое решение проблем…
“Да, именно. Нельзя добиться правильной посадки, работая над ней вне лошади. Нужно заниматься на корде, махать ногами и руками, делать наклоны и повороты корпусом и т.д. – то, что вы никогда не смогли бы позволить себе на Олимпиаде. В конце концов, вы добьетесь абсолютной неподвижности на лошади, но к этому нельзя прийти, не пройдя стадию «повышенной мобильности» в седле. Работа с лошадьми и верховая езда – это наука противоречий, но знающее это поколение медленно вымирает.”
“К классической работе с лошадью можно вернуться в любой момент, но мы не выказываем желания к ней возвращаться. Мастера все еще есть, а любое искусство живет до тех пор, пока жив последний его адепт.”
Как определить истинного мастера?
“По результату. Я знаю всадников, которые рассказывают: «Я поехал на мастер-класс, и моя лошадь сначала была просто напряженной, а потом начала истерить – осаживать и носиться. У меня онемели кисти, руки свело судорогой…’ Я на это отвечаю: “Делайте выводы». Другие рассказывают: «Сначала я весь зажался от страха, в под конец лошадь успокоилась и продемонстрировала столь элегантные аллюры, что я просто сел в седло и просто следовал за лошадью. Прекрасный день!». На это я говорю: «Вам определенно повезло попасть к знающему человеку». Все просто: не нужно быть проницательным, чтобы выявить шарлатана – его выявит неудовлетворительный результат.”
“Но каким бы великим ни был учитель, не рассчитывайте на скорый результат. Нельзя стать конником за месяц. Этому учатся всю жизнь. Все мы только учимся и ищем…”
Примечание редактора: Еще 30 лет назад Чарльз де Кюнффи высказывал свои опасения. Если бы я опубликовал это интервью до Чемпионата Европы 2011, на котором команда Хестера и Дюжардэн изменила лицо выездки, эти предостережения были бы еще более актуальными и страшными. Любопытно, что вызов классической выездке бросают не страны Нового Света, а расположенная в самом сердце Европы Голландия, не имеющая, к слову, своей национальной школы верховой езды и довольно поздно появившаяся в мире спортивной выездки. Современная выездка даже на высшем уровне все еще отвратительна, но кажется, что США присоединились к Британии в установке стандарта цивилизованной, элегантной выездки.
– Крис Гектор
Источник
