Когда мы впервые увидели Валегро в Хересе, он делал галоп по песчаному грунту с Аланом Дэвисом
Интервью Кристофера Гектора
Фотографии Рослин Нив (Roslyn Neave)
Общаться с Карлом Хестером всегда приятно. Это обаятельный, думающий человек, который не боится высказывать свое мнение. Я записал это интервью в Хересе, где Карл выиграл свой первый фристайл на Ванаду (Wannado) и второй Большой Приз на Нип Таке (Nip Tuck). Команда Хестера в Хересе включала в себя и Валегро (Valegro), который выступает впервые с прошлогоднего чемпионата Европы в Аахене …
Принимая во внимание тот факт, что организатор соревнований по выездке во Флориде г-н Белиссимо заплатил бы полмиллиона чистыми за то, чтобы Валегро вновь появился в Веллингтоне, почему вы в Хересе?
Карл и Шарлотта на ее новой звезде Большого Приза Бароло
“В точку, хотя предложения не было. Не думал об этом. Как вы знаете, я не афишировал нашу поездку сюда, поскольку мне кажется, что Шарлотта заслужила возможность проехать там, где от нее не ждут чудес, просто в свое удовольствие. Удовольствие пропадает, когда получаешь золотую медаль, и когда на каждый стартах от тебя чего-то ждут, поэтому мы решили просто получить удовольствие. Лошадь с прошлогодних стартов не выступала. До рождества она просто моционилась Аланом. Конь восстановил физическую форму и мне кажется, что сейчас лучше, чем никогда. Вот я и предложил Шарлотте вывезти его в Испанию и посмотреть, как он себя покажет. Может, выставим его на Большой Приз на второй неделе соревнований.”
Мне казалось, что в прошлом году на чемпионате Европы Валегро явно лидировал, но возможно вы видели больше, чем кто-либо, потому что лучше других знаете эту пару. Возможно, вы заметили,ч что Валегро и Шарлотта не в лучшей форме… Вы уехали из Аахена, чтобы исправить положение?
“Да. Мы не можем с уверенностью сказать, что конь устал от всех этих лет работы… Он всегда вел себя, как профессор, и не веселился, как другие лошади. На улице он ведет себя так же, как и в помещении. Я подумал, что после шести лет в топе ему можно дать отдохнуть и для разнообразия сменить работу. Именно поэтому мы решили устроить ему каникулы. Лошадь никогда не стремится сделать хуже, чем может. В последний день я смотрел на него и понял, что он больше не на том уровне, на котором был раньше, что ему нужен перерыв, возможность набраться сил. Интересно, был ли я прав. Наскучило ли ему боевое поле или он просто устал после насыщенного стартами летнего сезона?”
А что касается всадницы, вам пришлось проводить ей лоботомию?
“Нет. Я давно от этого отказался. Давно. Раньше все наши совместные интервью проходили одинаково: я говорю ей одно, другое, а она только кричит. Сейчас все иначе. Ей тридцать. Она больше не двадцатилетний подросток, с которым я начинал работать. Все это осталось в прошлом, и сейчас у нас все хорошо. Мы прекрасно работаем вместе, уважаем друг друга. Мне ее было реально жаль в тот вечер на Европе. Немцы ужасно себя вели. Я думаю, это повергло ее в шок. (Немецкие зрители начали шикать, когда объявили оценки Шарлотты.) Тогда я впервые увидел, насколько она уязвима. Мне нужно было в шесть сесть на самолет, а ее после церемонии награждения пригласили в центр города и попросили выйти на сцену, а ей это было очень неприятно. Ее слова: «Кристина (Kristina Sprehe) выйдет и получит серебро, и все они будут сходить с ума, а потом выйду я…». Тогда я реально за нее переживал – я сижу в самолете, а она рыдает мне в трубку. Я тогда подумал, что даже после всех этих лет она живая, у нее есть сердце и чувства.”
“В тебе как бы два “Я” – одному на боевом поле все равно, что происходит, а другое напоминает тебе, что ты живой человек, и ты переживать о том, что думают другие, как и большинство простых людей. Для меня этот случай был поворотной точкой. Я осознал, что в такие моменты ей нужна моя поддержка. Только подумайте, сколько она сделала для меня, для Великобритании, для лошадей…”
Для выездки!
“И для выездки. Она со своей историей стала глотком свежего воздуха, потому что она не просто всадница, а Конник, причем тот, которого будут еще долго помнить. Она будет выступать на разных лошадях. Что мне в ней очень нравится, так это то, что ей пришлось научиться ездить на лошадях, которые не являются чемпионами. Мы к этому пришли. “Он не достаточно хорош, не достаточно хорош” – говорил я, – “но он достаточно хорошо делает то, что делает, поэтому давай не будем думать, что можем тренировать только чемпионов. Давай готовить к Большому Призу и других лошадей. Это сделает из тебя настоящего конника”. И она работает.”
Можем поговорить о положительном напряжении? Когда я смотрел на работу Шалотты и Валегро на этой неделе, я обратил внимание на невероятное качество положительного напряжения. Конь был наэлектризован, жив, местами даже возможно чересчур, но, будучи наэлектризованным, однозначно не испытывает стресса. Удивительно…
“Концепция положительного напряжения разрушается, когда лошадь ложится в повод. Как только ты позволяешь лошади лечь в руку, напряжение теряет свою положительность, потому что в этот момент ее блокируют. Если вы можете создать то, что мы пытаемся создать, без тяжелой руки, без того, чтобы висеть на поводе, если при этом лошадь несет себя, это красиво. Опасность представляет слово «экспрессия», потому что, если всадник не обладает независимой посадкой, то для получения экспрессии и ярко выраженного подвисания, он использует руки, и в этот момент появляется ужасная, дерганная выездка. Мы много работаем над тем, чтобы достичь экспрессии, не перегибая палку.”
С Валегро вы тоже ее создавали?
“Конечно. Вспомните его рысь, когда ему было четыре, пять, шесть. В ней не было той мощи и экспрессии, которая есть сейчас. Сейчас у него есть подвисание, он великолепно двигается, а тогда была механика, но не было легкости. Он был просто чертовски сильной лошадью. При этом он всегда хорошо сгибал задние ноги в скакательных суставах – то, что, я считаю, нельзя изменить.”
“Взгляните, например, на Нип Така. Это лошадь без задних ног. Мне предстоит их сделать, но я никогда не смогу сделать ему ноги Валегро. Мы можем активизировать его зад, но его движения никогда не будут такими же, как могли бы быть от природы.”
“Меня всегда смешит, когда я слышу критику из серии: «он должен быть больше подсажен на зад, он должен это, должен то»… Когда я взял его в работу, у него не было ни шага, ни рыси, ни галопа, в то время как у Валегро были все три аллюра.”
“Это тренинг. Безусловно, из каждой лошади, которой нравится работа, можно что-то слепить, но качество результата будет разным.”
Давайте поговорим о понятии баланса…
“Если лошадь сама себя несет, это легко заметить. Показательно напряжение в руке, о котором мы говорили чуть раньше в контексте Валегро. Его видно во всей линии верха. Лучшее, что можно сделать, чтобы лошадь сама себя несла, – это отдавать и вновь брать повод. Удивительно, что многие забывают об этом, работая самостоятельно. Чтобы быть уверенным в стабильности рамки и мягкости рта, нужно постоянно отдавать, брать, отдавать, брать. Достаточно взглянуть на рот лошади, на то, как лошадь несет голову и шею. Когда люди ездят сами по себе, они зачастую вкладывают в руку слишком много силы, и из-за этого лошади не несут себя сами.”
“Нам всегда говорили (особенно в немецкой школе): «Зад, зад, зад, больше двигай его вперед, больше двигай вперед», но когда смотришь, что происходит вокруг, то видишь очень мало всадников с независимой посадкой. Если у тебя нет независимой посадки, то добиться от лошади, чтобы она несла себя сама, крайне сложно. Об этом нельзя забывать. Но баланс – это основа всего.”
Не уверен, что из этого курица, а что яйцо, но мне кажется, что в равновесии находятся те всадники, которые сопровождают лошадь, сидя по центру…
“Именно! Они сами себя несут.”
…А те, кто отстает от движений лошади, отклоняясь назад, никогда не научатся себя нести….
“Верно, потому что они вынуждают лошадь падать на перед. Если они слишком тяжело сидят, отклоняясь от вертикали, то толкают лошадь вниз через и в руку. В свое время Рокки* сказал мне: «Когда едешь вперед, наклоняйся вперед, а когда хочешь двинуться назад, отклоняйся назад». Удивительно, что большинство делает все наоборот. Он всегда говорил мне: «На пиаффе нужно сидеть с упором в колени, а не на ягодицах». Шарлотта делает так от природы, а мне приходится то и дело напоминать себе об этом, потому что все время хочется сесть в седло, а на самом деле лошади нужно дать возможность пользоваться спиной – отсюда упор в колени.”
Карл и его новая звезда Большого Приза Ванаду (Wanadoo – Hann, Wolkenstein/Cavalier)
*Франц Рочавански (Franz Rochowansky) (1911 – 2001), известный под прозвищем Рокки, был главным всадником Испанской школы верховой езды в Вене, а затем переехал в Великобританию и стал известным тренером по выездке. Был тренером Олимпийской сборной Голландии, США и Великобритании.
Считаете ли вы, что заводчики идут неверным путем, выводя супер-лошадей?…
“Нет. Я не согласен с этим мнением.”
Но новый конь Шарлотты, Бароло, от Брейтлинга (Breitling) – не очень видной лошади, которая передает силу…
“… А также хорошие движение и три аллюра.”
Бароло, Новый большепризный конь Шарлотты
А Валегро – от Negro, опять-таки коня не современного типа, но он дает силу, а заводчики ушли от концепции силы в поисках чистокровной красоты…
“Я не думаю, что это проблема выведения. Я считаю, что это проблема тренинга. Я считаю, что качество лошадей, их движения и типы, стали значительно лучше. Они более естественны, а та гипертрофированная экспрессия, которую мы с вами видим, – это результат неправильной работы, неправильных действий. Многие считают, что проблема в заводчиках, а я убежден, что проблема все-таки в неправильном тренинге или же в системе, которая не берет во внимание здоровье лошадей. Лошади не должны двигаться в максимальном режиме из недели в неделю.”
“Лошади, которых мы купили здесь, в Хересе, имеют сильные задние и передние ноги, сильное тело, но мы не отрабатываем элементы выездки все время. Шаг, рысь и галоп на длинном поводе (перев. long reins – Возможно имеются в виду вожжи) учит их естественным образом беречь себя. Они не находятся под постоянным давлением, которое ожидается от них на боевом поле.”
Говоря о Рио, был намек, что вы возможно метите на другую роль в будущем…
“Я говорил это в Лондоне… И мне кажется, что я соврал. В Лондоне я сказал: «Ну вот и все, парни, пожалуй я ухожу», но естественно никуда не ушел…”
Вы как Роберт Довер…
“Именно поэтому я не хочу делать никаких публичных заявлений. Это реально смешно. Мне кажется, Роберт четыре раза публично уходил на пенсию. Я не собираюсь делать публичных заявлений, но мне очень сложно сохранять энтузиазм для соревнований. Я обожаю работать верхом, тренировать, готовить лошадей… Но я не хочу всю жизнь участвовать в соревнованиях. Если в это серьезно ввязываться, то придется ездить в составе команд, а для этого нужен особый драйв, которого мне сейчас определенно не хватает. Последние десять лет его вернула Шарлотта.”
Вы готовы к Рио?
“Да, вполне готов! Еще на несколько месяцев меня хватит! Но после этого… интересно…, потому что Нип Так является одним из моих любимчиков, и я хочу ездить на нем все время. Мне очень импонирует его щедрость… Каждый раз, когда я готовлюсь сесть на очередную молодую лошадь, я говорю «Этот хорош», а Шарлотта отвечает: «Тогда тебе придется следить за его ростом от начала и до конца» , а я отвечаю: «Ну, я не то имел в виду!»…
Сколько у вас молодых лошадей?
“Двадцать.”
Ох, а сколько всадников?
“Трое – Шалотта, я и новая всадница Эми Вудхед (Amy Woodhead) – ей всего 23, и ее сестра Холли 22 лет в прошлом году была в составе британской сборной по троеборью на чемпионате Европы. Они обе – очень хорошие всадницы. Эми в прошлом году впервые проехала Большой Приз, точнее, она трижды его проехала, каждый раз на 70% и это без опыта, так что я возлагаю на нее большие надежды. Ну, и у нас есть берейторы, которые просто моционят лошадей.”
Есть ли у вас какое-то любимое место, где вы покупаете молодняк?
“Где бы то ни было. Честно говоря, в Англии все еще есть хорошие лошади. И они дешево стоят. Не могу заставить себя поехать к заводчикам, которые разводят этих супер-муверов. Мне нравится находить сырых лошадей по закоулкам. Сейчас у меня в работе очень интересная кобыла, которую я купил по соседству за 4 тысячи фунтов. У меня есть соседка, которая позвонила мне однажды и сказала, что на соседнем с ней скаковом поле бегает какая-то лошадь, не похожая на скаковую …”
Вы купили чистокровную лошадь?
“Это Димаджио (Dimaggio), и она просто мечта. Она лучших выездковых линий. Я спросил подругу, что она здесь делает, и она сказала, что понятия не имеет, но эта лошадь продается. “Сколько?” – “4,000 фунтов“. – “О боже, и я могу ее купить?” – “Да, покупай“. И мы ее купили. Я попросил не говорить, что покупатель именно я, потому что не хотел, чтобы они задрали цену. Когда нужно было забирать лошадь, моя машина (без опознавательных знаков, надписей и логотипов) не завелась, и мне пришлось брать коневоз Шарлотты с ее фотографиями и именем. Но к тому времени было уже поздно. Лошадь была куплена. Я был доволен, так как думал, что купил лошадь по хорошей цене… Пока не встретил ее прежнего владельца, который сказал мне: «Ты считаешь, что купил ее по хорошей цене? Мне она досталась бесплатно, потому что была сучкой в заездке!». Забавная история. Мне нравятся такие истории и такие лошади, а эта лошадь чертовски хороша.”
Перевод: Давыдова Ксения
Talking Dressage with Carl Hester
Начнем с того, что у нас есть руки и ноги. Когда мы учимся ездить верхом, мы управляем лошадью преимущественно руками, затем ногами. При этом ногам и рукам уделяется слишком много внимания: левый повод сюда, правый – туда, внутренний шенкель, внешний шенкель… Вы знаете, о чем я.
