Интервью от 24.02.2015, Pferderevue
Перевод с немецкого Давыдова Ксения для Strada Saddles Russia
Филипп Карл, бывший член французской элитной школы верховой езды Кадр Нуар /Cadre Noir/, является одним из самых обсуждаемых берейторов современности. В нашем интервью Мастер Легкости (перев. От Ecole de Légèreté – школа верховой езды, основанная в 2004 году Филиппом Карлом с целью сохранения традиционных ценностей классического искусства верховой езды и выездки. Официальный сайт: http://www.philippe-karl.com) объясняет, почему продолжает бороться за правильный с позиции лошади тренинг. Вольнодумец, дотошный аналитик и педант в том, что касается выявления и обличения того, что не соответствуют его представлениям о правильной с позиции благополучия лошади работе. Он не знает слова «компромисс» и далек от дипломатии. С момента выхода в свет его книги “Заблуждения современной выездки” (Dérives du dressage moderne : Recherche d’une alternative “classique”), имя Филиппа Карла в конных кругах стало нарицательным. В своей книге он прямо и с резкой иронией критикует устои современной спортивной выездки, изложенные в руководстве Федерации конного спорта Германии, и ставит им в противовес альтернативу в виде Ecole de Légèreté.
Фото: Обучение в Ecole de Légèreté длится три года и включает в себя работу верхом, работу в руках и на корде, прыжки, теорию и педагогику. © Jan Savicky
Его стиль забавляет до тех пор, пока не начинаешь чувствовать себя задетым. Кто-то считает его наглым и высокомерным. Нет сомнений: Филипп Карл находится по другую сторону. Когда в мае 2009 года он написал письмо в Федерацию конного спорта Германии, в котором предложил ряд реформ для правил федерации, позаботившись об огласке – он собрал 12000 подписей в поддержку своей позиции.
В ниже представленном интервью мы расспросили непримиримого француза о его школе Ecole de Légèreté, новом издании книги “Высшая школа в работе на вожжах” и текущей ситуации в спортивной выездке. Помимо подробных ответов в характерной манере мы получили бонус в виде порции философии Филиппа Карла.
Вопрос: Какая идея лежит в основе Ecole de Légèreté?
Уже более 25 лет я даю уроки верховой езды в разных странах. Какое-то время назад мои ученики попросили о курсе преподавания верховой езды. Поскольку я не мог один обеспечить необходимое количество курсов, в 2004 году я решил основать школы – Ecole de Légèreté. В настоящее время лицензированные инструкторы есть в Австрии, Германии, Швейцарии, Франции и Италии, проводятся или планируются курсы в Австралии, Дании, Англии, Канаде, Швеции и Южной Африке.
Вопрос: Какую цель вы преследуете своей собственной системой обучения?
Много людей интересуется альтернативами традиционной верховой езде. Может быть, потому что они ей недовольны. Многих интересует классическая выездка, но им хочется улучшить свои отношения с лошадью. Им хочется довести своих “нормальных” лошадей до уровня Высшей школы, и я могу им это дать. Поэтому мне очень интересно обучать инструкторов, которые сформируют думающих всадников. Ведь всадник – не просто пилот. Он – человеческое существо, а в хорошей, правильной верховой езде всадник развивается как личность.
Вопрос: Как вы обеспечиваете качество обучения, если число инструкторов верховой езды будет расти? Не боитесь ли вы возникновения обособленных систем, когда ваши ученики будут преподавать свое видение вопроса?
Конечно, это проблема любой системы, не только моей. Но я предусмотрел некоторые меры предосторожности: во-первых, есть моральный договор, согласно которому запрещено применять в процессе тренинга силу и грубо обходиться с лошадьми. Запрещено использовать всякого рода развязки (это то слово, которое я знаю по-немецки). Я уже дважды отзывал лицензию за нарушение этих правил.
Когда я обучаю инструктора, мне недостаточно просто хорошего уровня верховой езды. Для меня гораздо важнее, чтобы он олицетворял собой определенную философию в обучении людей и лошадей. Следующий момент, это то, что мои инструкторы даже после получения лицензии продолжают учиться, принимая участие в образовательных семинарах. Не потому, что я их к этому принуждаю, а потому что им самим интересно. Теперь они приходят со своими собственными учениками, проводят открытые занятия передо мной и другими инструкторами, передо мной и другими инструкторами, чтобы услышать их мнение и рекомендации относительно того, как улучшить тренировочный процесс. Я проводил занятия со своими наиболее опытными инструкторами, в ходе которых они преподавали друг другу. После курса обучения проводится экзамен.
И наконец, я не хочу сильно увеличивать количество инструкторов. Пока я могу, я планирую строго следить за происходящим, но в какой-то момент мне придется остановиться – лет через 150 или чуть раньше (смеется). Тогда я передам свои обязанности двум лучшим ученикам, в которых я буду на 100 % уверен, что они будут строго придерживаться того же пути и в неизменном виде передавать философию моего подхода.
Фото: “Я всегда говорю то, что думаю. Я не приемлю компромиссы в элементарных вещах” © Archiv
Вопрос: Вас считают одним из самых больших критиков FEI или современной выездки и шкалы тренинга. Каковы ваши основные претензии?
На этот вопрос сложно ответить кратко. Я написал об этом целую книгу! В течение своей жизни как всадник я много чего видел. Даже 30 лет назад всадники федерации конного спорта не соответствовали моим представлениям о достойной езде. Я начал свой путь 45 лет назад во Франции с традиционного подхода и даже участвовал в соревнованиях и с уверенностью заявляю – и в этом мнении я не одинок, – что современная верховая езда сильно изменилась с тех пор. В плохую сторону. Конный спорт как таковой превратился в огромный бизнес: профессиональные всадники, крупные спонсоры, великолепные и безумно дорогие лошади. В то же время верховая езда упростилась, стала грубее и чрезвычайно жесткой по отношению к лошади. Значительное количество великолепных лошадей губят в прямом или переносном смысле в первые два года тренинга. Эти цифры никогда не озвучиваются, но может лучше их и не знать, дабы не расстраиваться. Верховая езда все дальше отдаляется от классики. Этот факт также замалчивается компетентными органами. Имея политические и финансовые возможности, они ничего с этим не делают.
Другое дело, что нельзя научиться верховой езде, просто выучив наизусть учебник. Если, как я, ознакомиться с физиологией, анатомией, биомеханикой, психологией, поведенческой спецификой, остеопатией, теорией движения и баланса и т.д., а затем взглянуть на официальную доктрину (принятую во всем мире, не только в Германии – хотя немцы оказывают на нее особенное влияние), то мы увидим, что почти все ее пункты, возведенные в ранг догмы, являются как минимум спорными, а некоторые из них даже в корне неверными. Сразу становится ясно, почему так много моментов «не работает», и почему так много лошадей не доходит до финиша. Становится понятно, почему сегодня повсеместно используются шпрунты и прочие вспомогательные средства управления. Все это идет от безысходности, поскольку решить проблемы другим путем не получается. Скажите честно, неужели вам как тренеру и профессионалу так важно притягивать нос лошади к животу? Это просто смешно!
Когда (и если) человек это осознает, он начинает искать ответы у старых Мастеров, которые жили сто, двести, триста лет назад – и это то, что сделал я в своей книге. Среди этих Мастеров были исключительно талантливые всадники с фантастическим чувством лошади – без знаний биомеханики, остеопатии и т.д. И возникает вопрос: почему мы на этом не остановились, а все дальше идем в неверном направлении? Я просто не могу молчать, зная и ежедневно убеждаясь на примерах, что есть другой путь.
Я критикую не просто для того, чтобы критиковать. Я делаю свою работу и стараюсь дать своим ученикам реальные, глубокие знания, которые позволят им убедительно и аргументированно объяснять, почему они что-либо делают. И не потому, что так написано в книге, или потому, что так делают или советуют делать все. В моем понимании другого способа всерьез обучать других нет. Хотите знать, почему я все это делаю? Потому что я мечтаю о том, чтобы ответственные лица серьезно задумались и в срочном порядке приняли несколько простых решений, которые сделают жизнь лошадей лучше. Кроме того, необходимо реформировать систему обучения, судейства и турниров. В этой связи я даже написал письмо в Федерацию конного спорта Германии со списком из 10 простых предложений, которые позволили бы улучшить текущую ситуацию. Среди них нет ничего чрезмерно сложного, но их реализация потребует ряда резких политических решений. Сказать вам, почему я не политик и не занимаю высокую должность во французской школе Кадр Нуар? Потому что я всегда говорю то, что думаю, и потому, что не приемлю компромиссов в элементарных вещах.
Фото. Сгибание в руках и под седлом – ключевой элемент методики Филиппа Карла.
© Jan Savicky
Вопрос: В 2010 году переиздали одну из Ваших первых книг – «Высшая школа в работе на вожжах». Вы продолжаете использовать вожжи в подготовке лошади?
Нет, больше нет. Это очень утомительно. Если вы хотите, чтобы лошадь действительно продвигалась вперед, и если она не относится к классическому барочному типу, то нужно очень активно двигаться самому. Когда я в 1985 году оказался в рядах Кадр Нуар в Сомюре, там был один курс, который никого особо не интересовал. Он был посвящен работе на земле, а именно на коротких и длинных вожжах, упражнениям на сгибания и работе в руках без использования дополнительных средств. Я прошел этот курс, потому что, во-первых, он меня интересовал, а во-вторых, гарантировал мне определенную независимость, давая возможность в мельчайших подробностях разобраться с этими вопросами.
На самом деле, работа на вожжах очень интересна, но требует определенных мер предосторожности. Например, вожжи нужно крепить исключительно к капцуну, а не к трензелю. Непосредственно к железу их можно крепить только в том случае, если лошадь уже хорошо обучена и подготовлена, а человек является настоящим специалистом. Помните, что при бездумной работе воздействие вожжей на рот лошади может иметь разрушительные последствия. Это же длинные вожжи, а не особо эффективные развязки. К сожалению, вожжами часто злоупотребляют, чтобы «скрутить» лошадь. По этой причине в новой редакции я добавил предисловие, в котором говорю, что работа на вожжах не рекомендуется мягкоуздым лошадям. В противном случае после одной тренировки на вожжах вам может потребоваться неделя, чтобы вернуть рту исходную чувствительность. Нельзя ожидать, что с тремя метрами вожжей вы сможете управляться так же точно и деликатно, как с одним метром, сидя верхом. Это еще одна причина, почему я перестал работать на вожжах.
Вопрос: Вы часто критикуете современных всадников за низкое положение рук и за то, что они тянут за повод. Как это соотносится с работой на вожжах, при которой давление на рот еще больше?
Это все та же проблема. Низко расположенный повод всегда тянет назад. Это еще одна причина, по которой работа на вожжах сопряжена с большим риском. Для работы на вожжах требуется хорошо обученная школьная лошадь, поэтому в моей книге, работа с молодыми, неподготовленными лошадьми ведется исключительно на капцуне и с косвенным управлением (прим. редактора: вожжи пропускаются через внутренние кольца капцуна и крепятся к гурте), так чтобы не оказывать сдерживающего воздействия на лошадь. Ничто не может заменить чувствительную руку всадника, сидящего на лошади верхом.
Вопрос: Если сравнивать ваши книги “Высшая школа в работе на вожжах” и “Заблуждения современной выездки”, то бросаются в глаза значительные расхождения между вашим прошлым и нынешним взглядом на подготовку лошади. Чем они объясняются?
Рекомендации в ” Высшей школе в работе на вожжах” строятся на моих знаниях в 80-е годы. В то время я еще находился под влиянием традиционной доктрины и ее догматов. Уже в то время я замечал некоторые нестыковки, но все их последствия мне еще не были понятны. Вопреки расхожему мнению, я не упрям. Я всегда был открыт и экспериментировал с новыми приемами, даже теми, с которым не мог согласиться. Например, я всерьез занялся изучением подхода Боше, его сгибаний и подъему шеи. Я должен был признать, что его методы оказались невероятно эффективным и позволяют достигать отличных результатов, особенно если лошадь опускается слишком низко или ложится в повод. Но я также понял, что неправильно работать лошадь только так, не давая ей возможности опустить голову. Я погрузился в изучение биомеханики, анатомии и теории движения, чтобы найти научные объяснения. Если много читать, размышлять, пробовать и изучать научные доводы, то некоторые вещи автоматически станут очевидными, и вы будете развиваться. Все остальное мне кажется довольно сомнительным.
Вопрос: Вы считаетесь всадником с безупречно сбалансированной и эластичной посадкой. Какую роль играет хорошая посадка в Ecole de Légèrté? В ваших книгах этот вопрос упоминается лишь мельком…
Мне нужно вам кое-что сказать: всякий раз, когда я сталкиваюсь со всадником традиционной школы, я слышу одно и то же. В ответ я привожу пару мощных и научно обоснованных фактов, например, чем плохи низко опущенные руки, одновременное воздействие рук и ног или постоянное применение шенкеля. И знаете, что мне на это отвечают? “Да, но вы никогда не говорить о значении посадки!” Замечательная тактика – не говорить о том, что неприятно! При этом посадка является первостепенной темой традиционной/обычной верховой езды. Но скажите, это мешает ездить на лошади жестко и грубо? Нет!
Несомненно, хорошая посадка важна. Я никогда не утверждал обратного. Но недостаточно просто хорошо сидеть. Хороший всадник должен также иметь голову и ей пользоваться, он должен много знать и уметь применять свои знания на практике, он должен уважать свою лошадь. Мне часто встречаются всадники с очень посредственной посадкой, которые предпочитают строевую рысь учебной на амплитудистых лошадях. Тем не менее, эти всадники умудряются посредством более четких и понятных лошади средств управления добиваться от нее лучшего качества движений, нежели многие профессиональные всадники с прекрасной посадкой. Не седалище соединяет нас с самой чувствительной частью лошади, а рука, которая имеет прямой контакт с чувствительным ртом. Между прочим, на эту тему очень интересно высказывался Густав Штейнбрехт, который не был ни французом, ни бошеристом. Он пишет, что сначала новичок должен научиться сидеть на лошади, но как только он худо-бедно научится сидеть, его необходимо научить правильно пользоваться руками и ногами. Одна из его цитат гласит: “…всадник с поистине хорошей рукой является мастером искусства верховой езды, хотя его посадка и обращение с лошадью могут показаться обывателю посредственным, в то время как всадник с действительно плохой рукой, которого вообще нельзя назвать всадником в истинном смысле этого слова, может подкупать стабильностью своей посадки, удалью и элегантностью внешнего вида, в то время как его ошибки являются прямым следствием недостаточного чувства и сочувствие лошади» (нем. «… wer als Reiter eine wirklich gute Hand besitzt, ist ein Meister der Reitkunst, wenn er auch durch seine Haltung und sein Benehmen zu Pferde dem Laien noch so sehr als mangelhafter Reiter erscheinen mag, wohingegen ein Reiter mit einer wirklich schlechten Hand niemals im wahren Sinne des Wortes ein Reiter sein kann, mag er auch von der Festigkeit des Sitzes, Schneid und Eleganz der Erscheinung noch so sehr bestechen, weil sein Fehler nur aus Mangel an Gefühl und Verständnis für das Pferd hervorgehen kann.“). Это не самая известная его цитата, и я понимаю, почему, но она принадлежит устам самого Штейнбрехта. Интересно, не правда ли?
Что включает в себя работа над посадкой новичка в Ecole de Légèreté?
Я пытаюсь донести до своих учеников, что они должны помочь новичкам найти общий язык с лошадью. Например, что сначала лучше ездить строевой рысью, а не учебной, поскольку так руки стабильнее и меньше беспокоят лошадь. Это первый шаг. Затем, конечно, следует работа над посадкой, как правило, на корде. Занятия с начинающими, пожалуй, единственная ситуация, которая оправдывает использование вспомогательных средств управления, так как позволяет неопытному всаднику сконцентрироваться на посадке. При этом вспомогательные средства крепятся к капцуну, а не к трензелю. Для этих целей мы используем скользящие развязки, которые идут от центра подпруги через капцун к кольцам в передней части седла. При этом лошадь должна иметь возможность достаточно свободно двигать головой и шеей. Как только всадник освоится с посадкой на корде, можно учить его пользоваться руками, поворачивать и гнуть лошадь, поднимать голову и т.д. сначала на шагу, а затем на рыси. Когда всадник обретает уверенность, корду можно отстегнуть и позволить ему работать самостоятельно, но с развязками до тех пор, пока он не будет готов ездить без них.
Вопрос: Что вы можете сказать по поводу решения FEI запретить роллкур, но официально разрешить Long, Deep and Round (LDR)?
У нас, французов, есть поговорка: «это не блондинка-брюнетка, это брюнетка-блондинка», что означает примерно «то же самое», «новая упаковка». Итак, роллкур запретили. Хорошо, прекрасно, к тому же в правилах четко сказано. Что затылок должен быть высшей точкой, и что нос не должен уходить за линию отвеса. Это относится не только к соревнованиям, но и к подготовке лошадей. Однако уже более 30 лет это правило нарушается. Это было еще при Николь Упхофф (Nicole Uphoff) и Алвине Шокемёле (Alvin Schockemöhle). Закручивание лошади можно увидеть даже на старых рисунках, но в то время так работали единицы. Тем временем эта манера работы стала системой, а туго затянутые капсюли встречаются повсеместно. Сейчас нельзя купить уздечку без этого кожаного элемента.
На протяжении десятилетий этот метод работы считается нормой, а люди, которые так работают выигрывают Олимпиады и чемпионаты мира. Они являются неправильными образцами для подражания для своих конкурентов, тренеров, инструкторов верховой езды и начинающих всадников. Сегодня так работают все. Всякий раз, когда я говорю с чиновниками федерации – без разницы в какой стране мира, потому что все они относятся к одной и той же доктрине, – все они невероятно толерантны в то, что касается скручивания лошади. Во-первых, все говорят: “Да, это ненормально.” И через пять минут, мы слышим: “Да, действительно, это не нормально, но если спина при этом работает…” Это доморощенная проблема. Я не могу принять отговорку, что сейчас нет таких хороших всадников, как раньше. Мы имеем то, что имеем, потому что власти это допустили. Имея власть и четкие представления, легко сказать “нет”. В конце концов, это входит в их обязанности, даже просто ради благополучия лошадей.
Судью, который явно выступает против такой езды и опирается на правила, в следующий раз просто не приглашают. Это так, и все об этом знают. Вопрос, который следует задать себе: позволяем ли мы жестокость по отношению к животным в классической верховой езде? Отсюда вывод. Это можно увидеть во время тренировки за закрытыми дверьми, а иногда и в открытую. Имея хоть малость гуманности и сочувствия к лошади, эти методы работы просто невозможно принять.
После поднятого шума, – мне кажется, важную роль здесь сыграл и я, и Герд Хойшман со своей книгой (она была солью на рану), – им пришлось реагировать, и в Лозанне было принято решение, как водится в политике, ничего не решать. Правда, после этого роллкур превратился в LDR. Разве роллкура после этого стало меньше? Я усматриваю в этом лишь отвлекающий маневр, попытку успокоить общество. Ничего больше. А история с судьями на разминке? Какой властью наделены эти люди? На основании каких критериев они могут принимать решения? Начиная с какого градуса можно считать нос ушедшим за линию отвеса? С 10 , 15, 20? Или когда нос коснется хвоста? Так нельзя судить. Я считаю, что все слишком туманно. Для меня нос точно на линии отвеса уже слишком много. Он никогда не должен заходит за нее. Конечно, это может случиться разок на тренировке, но в качестве систематического тренинга это должно быть запрещено вплоть до наказания. Если это правило будет касаться и тренировочных площадок, то каждый нарушающий его всадник будет сразу же дисквалифицирован. И это будет работать!
Если серьезно изучить науки, имеющие отношение к верховой езде, то не будет причин применять роллкур, LDR и же с ними. Наоборот, найдется пятьдесят, а то и более причин их не применять. Правило, что затылок всегда должен быть высшей точкой, а нос не должен заходить за вертикаль, идет из прошлого. И на то были веские причины. В то время многие талантливые мастера верховой езды признавали, что иначе ездить неправильно. Это плохо для лошадей, приводит к появлению грубых всадников и наносит непоправимый ущерб всей нашей европейской культуре верховой езды.
Фото: “Вопрос, который следует задать себе: позволяем ли мы жестокость по отношению к животным в классической верховой езде?“ © Archiv
Вопрос: Видите ли Вы какое-то реальное решение этой проблемы или нужно просто смирится с тем, что звезды выездки применяют методы, которые отличаются от классических и не соответствуют правилам?
Нет, причин мириться с этим нет. Если глубоко изучить догмы стандартной верховой езды, сразу станет ясно, что проблема в них. Дело не в плохих всадниках, а в серьезных ошибках, которые содержатся в правилах, и в том, что они не включают в себя важные моменты. Если система считает нормальным, например, готовить молодую лошадь с использованием вспомогательных средств, то отсюда логичным образом вытекает и последующее ее скручивание . Дело в системе, которая не имеет никакого уважения ко рту лошади. Молодая лошадь может начать сопротивляться, прыгать, бить ногами, и она должна иметь возможность использовать шею и голову для сохранения равновесия. Конечно, некоторые пытаются мягко использовать вспомогательные средства – они часто меняют длину или выбирают средства с более мягким воздействием. Однако это не самый лучший способ подготовить молодую лошадь к работе под седлом. Число лошадей, получивших травмы из-за использования вспомогательных средств, просто не озвучивается, в то время как это происходит гораздо чаще, чем вы думаете.
Таково начало подготовки. Затем идет обучение лошади под всадником, который систематически ездит с опущенными вниз руками. С первых занятий всадников учат, что за повод нельзя тянуть. В какой-то момент поступает команда согнуть лошадь или повернуть. Как это сделать, не потянув? Расспрашивать некогда, нужно выполнять команду тренера. Увы, приходит мысль поднять руку, что согнет лошадь и будет абсолютно верным, но в этот момент он услышит: “Ты никогда, ни в каких обстоятельствах не должен поднимать руки вверх!”. Одновременно нужно компенсировать натяжение повода активной работой шенкеля, что приводит к тому что лошадь уйдет за вертикаль. И вот они – первые шаги к роллкуру.
Сложно избежать этих негативных последствий. До тех пор, пока правила нечетко сформулированы и не соблюдаются в полной мере, ничего не изменится. Если бы последовала мгновенная реакция, можно было бы пресечь эту негативную тенденцию. Но сегодня, спустя 30 лет, в течение которых ничего не предпринималось, изменить что-либо крайне трудно. Меры должны быть такого глобального характера, что это будет революция. И раньше и сейчас есть всадники, которые, несмотря на неодобрение, поднимают руки. Многие делают это в тайне, потому что знают, что нарвутся на критику. При этом на старых картинах Мастера часто изображены с высоко поднятой рукой, и это относится и к немецким Мастерам. Например, Зегер /Seeger/, например, или Штайнбрехт. Кстати, вы знаете, что Вилли Шультхайс часто прибегал к сгибанию?
История показывает, что всякий раз, когда применяется тактика страуса и ситуация пускается на самотёк, однажды приходит осознание, что уже слишком поздно что-либо менять. Никогда нельзя мириться с неприемлемым. В демократическом обществе у нас есть возможность сказать “Нет” тому, что нам не нравится. Я всегда так делаю, и все больше и больше людей так делает! Это люди, которые задаются вопросами, и среди них есть и официальные лица. Ко мне на занятия не раз приходили судьи, которые разделяют мою позицию и не согласны с нынешними принципами судейства, из-за чего и были отстранены от работы в системе.
Меня спрашивают, не было бы мне интересно создать отдельную турнирную систему. В принципе, идея не плохая, но она требует проведения большой административной работы, которой я не хочу заниматься. Но, возможно, однажды такая система появится. В результате инициативы тех, кто не доволен нынешней системой соревнований, для кого уважение к лошади остается решающим моментом, который не должен страдать ради спорта. Это, несомненно, было бы вызовом и могло бы дать толчок к диалогу. Лично я вижу свою задачу в том, чтобы обучить больше инструкторов, которые смогут продемонстрировать иной подход и иную философию, которые будут работать вне зависимости от страха, власти или денег.
No Comments